Из воспоминаний ветерана
После короткого обучения зэков в запасном полку, был сформирован штрафной «батальон имени Л.П.Берия» и согласно запроса, поступившего от ген. К. Рокоссовского, в установленное время солдат посадили в теплушки и отправили к месту назначения.
Штрафник Михайлов И.И. вспоминает: По дороге воинский эшелон делал остановки для решения хозяйственных задач. На станциях расторопные начальники НКВД, как правило, у дверей теплушек выставляли посты, а станционные дежурные страха, кричали в микрофон: «Граждане…, граждане пассажиры, срочно освободите помещения вокзала, к 1 платформе прибывает эшелон со штрафниками. Граждане…, граждане, берегите себя и свои вещи. Срочно освободите вокзал!»
На стоянках штрафникам разрешалось сходить на вокзал, который, всегда был оцеплен чекистами, поэтому в точно указанное время все ЗК возвращались в расположение взвода.
От Барнаула до ст. Поныри Курской обл. эшелон проделал за 11 дней. В пункте назначения зэков пересчитали и под расписку сдали фронтовому командованию. Фронтовики времени зря не теряли. Они деловито без суеты, согласно заявке комбата Шевчука, выдали штрафникам патроны, гранаты, мины, бутылки с зажигательной смесью и боеприпасы к ПТР-ам и всех пригласили обедать. Солдатам понравились наваристые фронтовые щи с американской тушенкой, пшенка была обильно сдобрена тушенкой, компот сварен из сушеной сливы, а белого хлеба каждый старался взять побольше. О таком царском угощении ЗК не мечтали. После обеда настроение у штрафного воинства, под благодатными лучами июльского солнца значительно улучшилось и до вечера л\с батальона отдыхал, а вечером под покровом темноты солдат проводили в разбитые фронтовые траншеи, приказали окопаться.
Я вырыл окоп за толстой грушей, на краю безымянного сада, замаскировал его ветками сирени, а в выдолбленную нишу установил ПТР, на дно окопа сложил противотанковый боекомплект, связки гранат, бутылки с зажигательной смесью, ПТР-овские патроны, мины установил перед окопом. В этот момент с совещания от командира роты прибыл 1й номер боевого расчета и объявил, что бой с танками немцев должен начать наш боевой расчет!!!
Утром эсэсовцы появились со стороны Поныревских садов и 2 колоннами быстрым шагом стали продвигаться к траншеям батальона. Все были высокие, стройные, здоровые, в глубоких стальных шлемах, всё ближе подходили к позициям штрафников, занявших оборону.
Лица: загорелые, злые, настороженные и сытые. Подпустив тевтонцев почти вплотную, батальон открыл ружейно-пулеметный огонь, - соединение немцев опрокинулось, добрая половина их погибла уже в 1е минуты боя, а остальные залегли и стали отползать к садам, что зэков воодушевило и они открыли на немцев прицельную охоту: «Есть адин – вдруг констатировал молодой голос слева; 5й - докладывал густой бас справа; Осьмо-о-й – радостно и с чувством исполненного долга кто-то кричал слева!»
Уцелело около 15-20человек, которые добрались до спасительных садов и окопались там. А в это время, дворами, минуя ст. Поныри, со стороны станции Возы послышался густой рокот танковых моторов, который по мере приближения «тигров» усиливался, а земля вдруг, как в лихорадке задрожала мелкой испуганной дрожью… Едва я успел докурить ядреную цыгарку Поныревского самосада, как от комбата прибыл посыльный шнырь с приказом: «Любой ценой продержаться до подхода резервов!» А на окраине садов показались 2 десятка немецких танков и цепь грузовых машин, до отказу заполненных солдатами. Я стал считать: 47 машин!
Танковая армада, в 300 боевых машин, обойдя Поныри, вышла на ржаное поле и устремилась к Малоархангельску, где их ждала инженерно-саперная бригада (10 тыс. чел.), в которой служили и героически сражались с врагом инженеры Москвы и Ленинграда (по приказу Сталина их берегли). Немцы схитрили: танки подвезли эшелонами на разъезд между ст. Возы и ст. Поныри, - выгрузили, построили фалангой и бросили в атаку. Сыновья Москвы и Ленинграда с минами и гранатами бросались под танки и остановили их. Примерно за 1,5 боя погибли все саперы и сгорели все немецкие танки. А в Понырях больше 30 «тигров», сокрушая снарядами сады и палисадники колхозников, вышли в расположение штрафного батальона. За ними пригнувшись, шла пехота! Минайлов вспоминает: «У меня что-то забурлило в животе, а ладони стали влажными, как-то самопроизвольно я сорвал ветку горькой полыни, разжевал её и проглотил».
Как только «тигры» вошли в сектор обстрела, я уже ничего не чувствовал и повернувшись к 1му номеру, позвал: «Иван, Иван…, но Иван, уткнувшись лицом в землю, молча лежал рядом с ПТР-ом, а «тигр», злобно урча мотором, надвигался на наш окоп. Что было делать? Я обнял убитого друга и спусти его на дно окопа, пожалуй, там он и лежит до настоящего времени, а когда распрямился, то увидел, что «тигр» задрав нос и подставив брюхо уже поднимался на впереди лежащий холмик.
Нужно было защищать себя! Как учили, - прицелился и выстрелил в широкое днище танка, попал… Танк, кутаясь в клубы черного дыма, загорелся, а потом взорвался. Не успев побороть ошеломляющий восторг, как увидел, что ещё «тигр», подставив свое черное брюхо, взбирается на солнечный пригорок. Брюхо «тигра» - довольно широкое и промазать было трудно, поэтому ещё один немецкий экипаж навечно остался в Поныревской земле… Траншеи штрафников ощетинились шквальным огнем, а на правом фланге подбитый крайний танк развернулся к садам и никем не управляемый, уперся в огромный ствол ракиты, оставив без прикрытия солдат Вермахта, которых штрафники забросали гранатами. Чудом уцелевшие 5 танков остановились и стали обстреливать наши позиции из пушек и пулеметов. Снаряды кучно ложились на наши окопы, комья земли сыпались на меня со всех сторон.
В огне всё ревело, погибало и рушилось; разнобой солдатских голосов был сдобрен отборным матом, слышались предсмертные крики: умирая, юные штрафники звали маму!!! ПТР было разбито, поэтому я перешел на позицию убитого пулемечика, сменил ленту и в этот момент неожиданно со стороны вокзала вдруг заработали проклятые «Шмайсеры». Я отчетливо понял, что спасения нет и мы все погибаем!» Весь охваченный дрожью, я развернул революционный «Максим» и стал сечь кусты привокзальной сирени, где прятались гитлеровцы. Лихорадочно вставляя последнюю ленту, совершенно оглохший от разрывов, вдруг краем глаза заметил, как в 20-ти шагах от меня ползет танк, а на левом фланге штрафники с криками «Мы из штрафбата! Ура-а-а…Ура-а-а!, сошлись с немцами в жестоком рукопашном бою. Почти рядом с собой я увидел юного зэка. Он сидел в окопе, как-то неестественно, откинув голову назад, а из его горла била струйка крови. Сердце моё замерло, дыхание рефлекторно сдавило… Я схватил связку гранат и швырнул тигру под выхлоп, раздался взрыв, меня подхватило вихрем и я провалился в какую-то яму, стены которой жадно лизали языки красного пламени.
Очнулся я на спине комроты майора Волобуева (из Воронежа), когда он бежал к вокзалу. Территория сплошь была покрыта телами: немцы и зэки дрались даже умирая, среди сотен убитых были и тяжелораненые. Всё пространство перед вокзалом шевелилось; стоны и крики с просьбой о помощи отчетливо были слышны и я вновь потерял сознание. 2й раз очнулся в подвале вокзала, узнал, что мы все ещё в Понырях. От батальона из 800 (восемьсот) человек чудом уцелели только 37 человек. С ранением в область грудной клетки – я чувствовал себя беспомощным и совершенно ненужным: не знал, что сказать и что делать…
К вечеру прибыл товарняк, раненых погрузили в вагоны и отправили в г. Солнечногорск Московской обл. После длительного лечения, медики признали меня инвалидом 1й группы и уволили из рядов Кр. Армии. В Рыльске я с отличием закончил агрономическое отделение сельхозтехникума и работал в Юж. Осетии, в колхозах и совхозах Курской области. Однако в орловском совхозе «Куликовский» не сумел угодить вороватому краснопузому директору и был уволен с должности агронома-овощевода, потом долго подвергался преследованиями со стороны милиции.
Думаю, что жертвы, которые понес народ в период войны были не напрасны. Власть злобствующих коммунистов кончилась, что радует и помогает жить, что же касается краснопузых, то они всегда старались с русского народа содрать шкурку, - полагая, что у него их восемь.
Валерий Кокин
Для связи только E-mail: cokin.valer@yandex.ru
